Нам - девяносто! Мы говорим спасибо тем, кто работал до нас, мы завидуем тем, кто придёт после. Наши выговоры и благодарности, наши ошибки и успехи, наши громкие "летучки" и "тихие" планёрки. Всё это - газета. Такая привычная, до обыденности. Такая неожиданная - до праздничности. Не надо громких слов, они затеняют суть. Давайте просто прислушаемся друг к другу. Давайте поговорим. Вы, наши читатели, приходите к нам за советом и помощью, мы к вам - за тем же. Обычно вопросы задают журналисты - вы старательно на них отвечаете. Давайте сегодня поменяемся ролями, тем более, что вы, читатели, не раз нам это предлагали…

- Какой бы ты не хотел видеть свою газету?

- Пожалуй, прежде всего, нечестной по отношению к своим читателям. Нам доверяют свои беды и сомнения десятки тысяч людей - от самых юных до глубоких стариков. От нас ждут помощи, совета или просто сочувствия. Газета не всесильна, и порой мы тоже терпим поражения. Но даже тогда, когда наши материалы не достигают желанного результата, мы не должны терять мужества.

Газета не может, не должна быть трусливой. Если какое-то - пусть даже весьма высокое - покритикованное учреждение пустит в ход самый жёсткий прессинг, ни в коем случае не вытягивать руки по швам. Отнюдь не впадая в амбицию, хоронить собственное достоинство. Конечно, в связи с этим мы не можем себе позволить некомпетентности и непрофессионализма.

Очень бы не хотелось встречать на наших полосах менторски-познавательные опусы, внешне глубокомысленные и наукообразные, но по сути пустые, оторванные от жгучих сегодняшних проблем общества и людиновцев. Газета, по широко известной поговорке, живёт один день, и что толку, если она проживёт этот день, замкнувшись в собственной скорлупе…

Нам просто не дано быть нетерпимыми к чужому мнению! И если, не дай бог, сами и позволим себе прикрикнуть на оппонентов, то всё - пиши пропало доверие читателя. Солгав ему, мы обманем себя. И останемся в вакууме.

А для журналиста нет кары страшнее, чем работать в газете, от которой отвернулся читатель…

- Герой нашего времени - каков он в жизни и на газетной странице?

- Это всегда для нас было непростым вопросом. Сходу, без раздумий, можно сказать лишь то, что в жизни этот герой несравненно интересней и глубже. Потому что никакая фотография не расскажет о человеке больше нежели он сам: своим словом, своим поступком, своей жизнью.

Перелистайте старые, десятилетней давности издания. С первой страницы едва не каждого номера сияет несокрушимая улыбка бодрого передовика - с шестернёй, с охапкой колосьев или перемазанного мазутом. Таков был тонус времени, и газеты его усердно поддерживали: всё как нельзя лучше, уверенно идём путём процветания - только больше и лучше работай. И несмело вплеталась в этот фанфарный лейтмотив мысль о том, что работать надо ещё и умно.

Сомневающиеся были всегда, но в одни времена их отправляли на "перевоспитание", а в другие попросту не замечали, вернее, не желали замечать… Сейчас, думается, их больше, чем когда-либо, и это, может быть, одна из самых характерных и примечательных черт нашего современника. Ведь, как известно, лишь человек думающий, ищущий, подвержен сомнению.

На таких, как он, сейчас вся надежда. И мы, поверьте, посчитали бы за честь быть единомышленниками с ним.

- Имеет ли журналист право на ошибку?

- Зачем же сразу "право"? Если наш материал не был холостым выстрелом, если он кого-то задел за живое, то не всегда одни за тебя встанут горой, а другие непременно против…

По-моему, только далёкий от журналистики человек может сказать, что газетчики - единственные, кто оказались вне критики. Ну, подумайте: реально ли это? Ты всегда выходишь один. Один перед всеми. Твоя фамилия внизу: вот она, ваша мишень, - цельтесь.

Мы - не истина в последней инстанции. Хотя, когда никто не помог, обращаются именно к нам. Мы не выносим приговоров; ошибка следователя, судьи, врача трагичнее. Но наша - виднее, открытее и потому уязвимей. Мы не говорим: только я прав! Мы говорим - это моё мнение, моя позиция. С газетной полосы нельзя обмануть: очевидны неискренность, недосказанность, красивость. Не скроешь, кто есть кто. Самое гадкое в журналистике - желание угодить. Вот на это не имеем права.

Журналистика - это труд, пот, иногда и кровь. Это упорная работа. Людей, которые хотят пользоваться газетой для того, чтобы решать какие-то свои дела, нельзя допускать в газету. Они опасны. Газета требует честности служения истине, читателям. Существует такое понятие - "взятка словом". Слово журналиста увесистое, очень значительное, и некоторые начинают этим пользоваться в своих целях.

- Каким ты видишь своего читателя?

- Если откровенно, то в последнее время "своего" ещё не всегда имеем счастье видеть. Может, он чрезвычайно занят? Недосуг ему прийти, посмотреть нам прямо в глаза: "Что же ты, братец…" А может, это исключительно деликатный человек, да и жизненный опыт ему подсказывает - нелёгок хлеб у нашего брата…

Так что пока наш читатель не всегда себя выдаёт. Изредка лишь пишет письма. Под разными (правда, иногда лишь) фамилиями.

Ну а мы в редакции фантазируем, лепим его образ. В меру упитан, симпатичен, добродушен. Остроумен и не обидчив. И действительно чрезвычайно занят да так, что остаются у него на журнальном столике зачастую нечитанные газетные номера с нашими статьями. Потому что сегодня жизнь непредсказуема, всех нас обескуражила до крайности… Время такое наступило - каждому надо выбирать: сейчас или никогда, пан или пропал, двинемся вперёд, победим, или…

Грамотный сегодня читатель, сам во всём прекрасно разбирается. Но до чего ж всё-таки хочется быть ему хоть немного полезным! Чтобы мы работали друг на друга, а не каждый на себя.

- Так легко ли быть журналистом и работать в "Людиновском рабочем”?

- А легко ли быть молодым, задиристым, ничего не принимающим на веру, критичным и самокритичным, оптимистом, открытым для жизни со всеми недостатками?!

Тебя, уважаемый Читатель, не устраивает этот ответ? Что ж, раз так настойчив, отвечу, не лукавя: "Да, легко!" Ведь нужно-то всего ничего.

Во-первых, иметь во лбу если не семь пядей, то хотя бы одну, но непременно свою. Мыслящими людьми во все времена считались те, чья мысль обладала способностью разбудить чужие умы. Словно ты зажёг спичку и стало чуточку светлее. Разве трудно зажечь спичку? Конечно, легко.

Во-вторых, необходимо всё-таки владеть правилами грамматики. Иначе засмеют читатели и собратья по перу, а ещё раньше те, кто набирает твой материал. Сами понимаете, что, находясь в таких жёстких условиях, писать хорошо не так уж и сложно.

В-третьих, сотруднику "Людиновского рабочего" не обойтись без чувства юмора. Если ты лишён этого спасительного круга, то в мире, именуемом работой газетчика, скорее всего утонешь. Против тебя все стихии. Ведомственная болтанка, штормы и ураганы в ответ на критику "отдельных" недостатков, даже солнечные удары, от которых застрахован лишь тот, кто находится в тени. Чем сразить их? Конечно, по Гамлету, противоборством. Но тогда не обойтись без разящего оружия безоружных: сатиры, иронии, шутки. Что может быть проще?

Наверняка, коллеги захотят меня дополнить. Потому спешу дополнить себя сам. Ещё необходимо всегда помнить, что ты - журналист "Людиновского рабочего" . А это уже нелегко.

А под конец заверяю вас: как и всегда, мы будем объективно отражать жизнь, служить Читателю и здравому смыслу. Как и прежде, будем жить и работать вместе!

С искренней благодарностью и уважением - ваш