В лихие девяностые, после развала и ликвидации колхозов и совхозов, личные, подсобные, крестьянско-фермерские хозяйства буквально спасли многих россиян от голода. Но времена меняются, и сегодня ещё нередко можно услышать мнение: КФХ своё отжили и ставку необходимо делать только на крупные сельскохозяйственные предприятия. Правда, далеко не все разделяют эту точку зрения, считая, что потенциал фермерских хозяйств не исчерпан и государство должно способствовать их развитию. Что же происходит сейчас в крестьянско-фермерских хозяйствах района? Сегодня наш рассказ о КФХ Абдулахада Исабековича Агамирзаева.

Совхоз "Буканский" начал угасать ещё в конце девяностых годов. Казалось, у него было всё: необъятные просторы полей, много лугов, которым могли бы позавидовать крестьяне иных регионов нашей страны.

Но при дефиците средств и устаревшей технике (и не только этого)... То был существенной недостаток. Технику распродали, поля заросли лесом, опустели дороги, по которым ещё совсем недавно курсировали машины с зерном, сеном… И всё куда-то делось, а точнее - исчезло…

Просторы буканского края превратились в дикое поле с редкими островками, на которых ещё теплилась кое-какая жизнь. Вот и осталось от когда-то большого совхоза рожки да ножки.

Так оказался не у дел и Агамирзаев. Несколько месяцев, как заведённый, ходил зачем-то на ферму. Рвал сердце на части. Но потом понял, что так долго не может продолжаться, надо искать какой-то выход из сложившейся ситуации.

В такое вот невесёлое время, а точнее в конце 2012 года, на дороге, пролегающей по зарастающим лесом угодьям Букани, встретились два приятеля - экономист с уклоном на сельское хозяйство Абдулахад Агамирзаев и сельхозник, что называется, до кончиков ногтей, не один год уже отработавший в бывшем совхозе “Буканский” Аслан Гонгадзе. Остановились, присели на обочине, закурили. У обоих было тяжело на душе.

- Доведётся ли дожить до той поры, когда эти поля снова будут пахать, а, Аслан Казимович? - вздыхал Агамирзаев.

- Если доведётся, то, наверное, когда придёт время, помереть спокойно смогу, - печально заключил Аслан.

…Здесь чуть отвлечёмся от темы, и познакомимся с героем. Заглянем в прошлое, советское время. Тогда люди трудились на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах, на стройках - короче, занимались общественно-полезным трудом за определённую государством зарплату. Такая же доля ждала и Абдулахада Агамирзаева. Но душа вела его в другую сторону, тянуло Абдулахада к иному: чтобы самому зарабатывать и самому перед жизнью отвечать.

Как догадались, его уделом, его судьбой было свободное предпринимательство. Думаю, что большинство помнит, каким именно оно было в советское время: фарца, подпольная коммерция… Многие тогда на этом нелегальном деле “горели”. Но "пришли иные времена, взошли иные имена". Государство - наконец-то! - разрешило народу производить, покупать, ввозить, торговать.

Абдулахад поделился: ”Я тогда на радости бутылку коньяка выпил. Ну, думаю, покажу вам, кто из нас тунеядец! Развернусь!”

И ведь развернулся. Да ещё как!

Правда, до этого Агамирзаев не один год трудился в районе на разных должностях, но ждал всё это время, что день его наступит. И он наступил.

В наших краях Абдулахад живёт почти 25 лет. Сегодня это уже очевидный факт: в полупустые, полуразорённые деревни и сёла российской глубинки всё больше и больше тянутся переселенцы - дагестанцы, армяне, азербайджанцы… Они начинают обживаться на исконно русских землях, заводят хозяйство, пашут землю. Или занимаются животноводством, как Агамирзаев, волю к жизни не утративший.

Так вот обрусевший дагестанец Абдулахад не запил, не плюнул на всё и вся. Стиснул зубы и одолел жизненные напасти. Характер оказался крепким, живучим. Как в той поговорке: терпение и труд всё перетрут.

Хотя, положа руку на сердце, признаемся, что в последние годы среди населения (а его осталось не так уж много в наших деревнях) есть такие “хозяева”, у которых проявились равнодушие и абсолютная бездеятельность к устройству даже личной жизни. Неприглядные избы, покосившиеся крылечки, нежелание заводить скотину, возиться на подворье и огороде... И уже не помнят они, когда под окном родного дома в последний раз сажали рябину. Похмелье с утра, привычка валить свои неудачи на власть или на "несправедливости" красноречиво свидетельствуют об утрате у них российской родовой привычки выживать в любых условиях, бороться за жизнь и, несмотря на все невзгоды, утверждать на земле лад, опрятность и достаток в доме.

Но вернёмся к разговору двух друзей - дагестанца Абдулахада и грузина Аслана на обочине заросшего хмызником поля.Так вот, тогда Абдулахад поделился с другом, что намеревается взять в аренду одну из развалившихся ферм в Букани.

Так и пошло чередом: работа, ферма, дом, а иной раз даже ночевали на ферме. Но всегда работали как бы с оглядкой - вот, дескать, успеем ещё всё сделать…

Что из себя представляла тогда ферма? Окон не было, дверей тоже, крыша во многих местах прохудилась, пол отсутствовал, а вот навоза - три дня пришлось его вывозить. Мало-помалу, дело сдвинулось с мёртвой точки. Ферму восстановили.

И сразу, перво-наперво, купил Агамирзаев подержанные три трактора, косилку, пресс-подборщик… Сенокосов в округе - все бывшие совхозные поля.

Прикупил коров, да не каких-нибудь, а породистых: сычёвской, холмогорской и герефордской породы. Их у него сегодня 92.

На ферме работают вместе с ним три человека, но успешно справляются со всеми делами. Это, в первую очередь, потому, что все работы на ферме механизированы.

Да и коров по-настоящему доить пока не приходится, потому как они находятся на подсосе, то есть, телятки ходят за коровой и при желании всегда могут уткнуться головой в вымя бурёнки. Доярка Людмила Манухина лишь потом их чуть поддаивает. Свободное молоко расходится населению Букани.

Сегодня на ферме уже завели трёх породистых быков, один из них Самсон - бык герефордской породы. Коровы именно этой породы дают “мраморное” мясо.

Агамирзаев стал фермером. Имеет 30 гектаров земли, на которой выращивает зерно на фураж и траву, которая потом идёт на сено.

Нелёгок фермерский хлеб, а потому нет-нет да и вспомнит Абдулахад Исабекович благодатный свой Дагестан добрым словом, но всё равно продолжает строить свою жизнь далеко от родного дома.

- Знаю, здесь в какую бы дверь не постучался, всегда мне её откроют. Как знает об этом всякий человек у себя дома, - говорит фермер.

Чтобы там не говорили скептики, но правительство, наконец-то, обратило свои взоры на село, о чём свидетельствует активно внедряемый до сих пор в жизнь национальный проект "Развитие АПК".

И всё же Абдулахад Исабекович признаётся, что тревога за своё дело не покидает его. Оно будет процветать только тогда, когда будут крепнуть и развиваться его клиенты, личное подсобное хозяйство.

- Но до конца стратегия национального проекта недодумана, - считает фермер, - уже наблюдается кризис перепроизводства. Людей заманили. Дали им надежду, но она может рухнуть, если не будут решены проблемы со сбытом продукции.

- Народ наш, с одной стороны, стал заметно грамотнее, - продолжает говорить Абдулахад Исабекович. - Я это вижу на примере своих клиентов, которые пытаются выращивать скот по науке: уделяют внимание рецептуре кормов, правильному содержанию животных. Но, с другой стороны, экономически многие наивны, не привыкли просчитывать каждый шаг, планировать своё дело. Какова рентабельность коровки, молочка, мяса? Большинство хозяев личных подворий ответа на этот вопрос не знают. Пока, получив кредитный толчок, процесс катится по инерции, у людей что-то оседает в карманах. Но бесконечно так продолжаться не может. Сбытовые проблемы скоро схватят всех за горло, и, когда подсчитают, многие останутся у разбитого корыта.

Поэтому фермер готов помогать своим клиентам. Проверенным и надёжным людям даёт корма в долг, многим продаёт по сходной цене, чтобы хоть как-то поддержать их бизнес. Так, в прошлом году, заготовив 400 тонн сена, 300 из них продал людям. И те очень довольны остались: сено хорошего качества. Причём с доставкой туда, куда просили привезти.

- Но мы погоды не сделаем. Нужна продуманная государственная политика, - считает Агамирзаев. - Государство сделало шаг в сторону крестьянства, дав ему льготные кредиты. Пора сделать и второй шаг - обеспечить сбыт того, что выращено на крестьянском дворе. Может, стоит вернуться к потребкооперации, только уже на рыночной основе; может, надо идти по пути создания закупочно-сбытовых кооперативов. Об этом сейчас говорят, но мало чего делают. А тут надо браться очень серьёзно, потому что проблема острейшая. Я думаю, что фактически должна появиться вторая часть национального проекта - сбытовая. Вот тогда село возродится по-настоящему. И я бы с удовольствием поучаствовал в этой программе.

Агамирзаев щепетильно аккуратный человек: если одалживает, всегда отдаёт до копейки. Это в селе все знают. Сейчас вот аккуратно каждый месяц солидную сумму выплачивает бывшему хозяину за арендованную пока ферму. И ведь тоже надо откуда-то эти деньги взять, а точнее - заработать. Вот потому и занимается откормом бычков, мясо которых по выходным дням продаёт на городском рынке.

- Каждый месяц мы имеем, если так выразиться, живые деньги, - рассказывает Абдулахад Исабекович. - Куда мы их тратим? На горючее, на кредит, долг за ферму, на зарплату трёх работников… Так вот и живём.

Помолчал.

-Трудно приходится, но справляемся, всё у нас в конце концов должно получиться…

Даже льготный одноразовый кредит в сумме 1,5 млн рублей не выведет хозяйство Агамирзаева из бесконечного кризисного состояния. Должно же государство ещё как-то поддерживать стремление тысяч крестьянско-фермерских хозяйств жить за счёт своих подворий? Ведь тем же акционерным обществам, к примеру, в областном бюджете выделили какую-то копейку, пускай она пока и не очень большая, - дотации на литр молока. А всем остальным дотация не положена.

Я потом поинтересовался в сельхозотделе администрации о какой-либо дотации этим хозяйствам, то есть, фермерским. Хорошо бы было одноразовый кредит подкрепить ещё кое-какими экономическими мерами. Но не нашлось такого документа. Однако зададим себе вопрос: чем же молоко, мясо, привезённое на перерабатывающий завод из какого-нибудь АО, отличается от надоенного молока, произведённого мяса в хозяйстве Агамирзаева? Если и есть разница, то в пользу Агамирзаева: они марку держат. Пока ещё не прозвучал голос из Москвы о значительной роли личных крестьянских и крестьянско-фермерских хозяйств в экономике страны.

Да, мне пришлось услышать слова, что сельскохозяйственные акционерные общества имеют несравнимое с ЛПХ и КФХ социальное значение, потому что за ними - сельские рабочие места. Ну, прямо, как во времена сплошной коллективизации: однодворец - человек второго сорта…

Давайте зададимся вопросом. Много ли у нас осталось акционерных обществ, где рабочие получают достойную заработную плату? Разве секрет, что в бывших колхозах и совхозах, а теперь разных АО, работники живут отнюдь не за счёт труда в общественном производстве (там бессовестно низкие зарплаты), а благодаря тому, что держат на своём дворе скот? Что, не правда?!. То есть, за счёт всё того же ЛПХ. Только в разных отчётах они как таковые не указываются. Нет, это ни для кого не секрет.

Какой из этого вывод? Значит, кого-то устраивает то, что в таких АО называется зарплатой и миф об их высокой социальной значимости.

Что же касается социальной роли КФХ, то её легко можно проследить на примере того же хозяйства Агамирзаева, где сегодня трудятся, не покладая рук, трое. По статистике, сегодня крестьянско-фермерские хозяйства дают стране до 65-70 процентов по некоторым видам продовольствия. Это их экономический вклад в жизнь страны. Если уж говорить о социальном изъяне, то прямо в противоположном направлении: как раз они, хозяева фермерских хозяйств, социально обездолены. Эта огромная армия тружеников, которая кормит не только себя, но и нас, грешных, социально абсолютно не защищена. Вопрос о будущих пенсиях для этой группы работников пока остаётся открытым… Что касается экономических рисков, связанных с хозяйственной деятельностью, владелец КФХ всегда остаётся наедине с собой и своими проблемами. Никто не защитит его и от грабительских действий перекупщиков, недобросовестных переработчиков. Разве только суды?..

Да, государство наконец поняло сложившуюся на селе ситуацию, отдельной строкой выделило нужды крестьянско-фермерских хозяйств в национальной программе подъёма сельского хозяйства. И многие крестьяне бросились в банки. Но, оказывается, не так просто добраться до кредита, на пути к нему возникает множество всяких "но"…

Не скрою, хозяйство Агамирзаева мне очень нравится. Когда ни приедешь - вот так же внезапно, как и сегодня, на ферме - чистота, порядок, ни соринки, ни пылинки. Все ворота аккуратно закрыты, коровы чистые, ухоженные, ни одна из них не замычит при виде людей, по всему видно, что стоят сытые, накормленные, а сама ферма “улыбается” светлыми окнами.

Агамирзаев с Гонгадзе взялись откармливать бычков на мясо; нагрузка солидная, пускай во многом и помогала ими же приспособленная для этого техника. Старались они сильно, на время не глядели, обязанности не считали, знали одно: бычки должны расти быстро, по килограмму, а может и более, в сутки - такое обязательство взяли сами перед собой. Красиво работали они! Много раз приезжал к ним на ферму, заметки писал, все секреты, как говорится, через газету пропагандировал. А секрет-то всего один: старание. Каждодневной старательной работой делали они своё дело…

Однажды я напрямик спросил Абдулахада:

- Давай по совести, начистоту: о чём думаешь - о себе или о деле?

- А ты можешь разделить где я, а где дело? - спрашивает.

Я тогда был самоуверен, ответил:

- Могу. Твой интерес - высокие привесы, а как их получить - дело десятое. Скормил телёнку буханку…

Вдруг он вздыхает и говорит:

- Али я не крестьянин, не понимаю, чем скотину кормить? На то у нас есть фуражное зерно. С одного сена мяса не нарастишь, мил человек! Мне-то что? Могу и "тощаком" продать, только ты от такого мяса нос будешь воротить. Вот и рассуди своим умом: о себе думал или о тебе? Понятно, что своё дело дороже любого, всегда так было…

…Поле, которое ещё недавно зарастало мелколесьем и рядом с которым сельский экономист Агамирзаев и тракторист широкого профиля Гонгадзе полтора года назад вели свои невесёлые разговоры, уже пашут, получая здесь неплохие урожаи фуражного зерна.

- Пора тебе, Аслан Казимович, помирать, - подтрунивает над Гонгадзе Агамирзаев. - Собирался ведь…

- Нет, дорогой мой друг, - весело отзывается Гонгадзе, - теперь я добровольно умирать не согласен. Жизнь-то налаживается.