Более трогательного события в дни празднования Победы в нашем городе на моей памяти не было. Спустя 70 лет, Людиново посетил Николай Никифорович Шевкуненко, который с 1939 по 1942 год жил в городе (тогда ему было 12 лет), дружил с Алексеем Шумавцовым и Александром Лясоцким, затем активно помогал им в борьбе против фашистов.

О Николае Шевкуненко людиновцы узнали благодаря публикации пензенской журналистки Марины Сергеевой, узнавшей об этом факте и "поднявшей на ноги" Калужскую областную и местную прессу. Причастность Николая Никифоровича к деятельности молодёжной подпольной группы и её значимость для Людинова не оставила Сергееву безучастной. Узнав, что Николай Никифорович 9 Мая собирается посетить город своей юности - Людиново, она, не задумываясь, отправилась с ним. Так состоялась наша встреча на людиновской земле.

С волнением встречали гостей Татьяна Прохорова, Олег Потапов, Тамара Смирнова, настоятель Казанского собора о. Алексий, работники Народного музея ЛТЗ, представители общественности. Сегодня практически не осталось свидетелей тех событий, поэтому было столь важно окунуться в великую историю, услышать из уст очевидца, какими же они были наши юные подпольщики.

Николай Никифорович оказался будто не 83-летним пожилым мужчиной, а человеком, полным жизненной энергии, обаяния и большой внутренней культуры. Ему не терпелось скорее пройтись по улицам города, побывать в местах, возвращающих его к тем памятным событиям.

- Здесь находилась полиция, - с волнением и дрожью в голосе говорит он, стоя во дворе здания военкомата. - Сюда меня привёл Васька - полицай и сдал предателю Двоенко, избившего меня до полусмерти. В этом дворе пьяные полицаи расстреливали людей без суда и следствия.

Он уверенно шагнул в подвал, где в 1941 году, сидя на полу, ожидал своей участи. Но ему повезло, благодаря случаю, жизнь была спасена. У Николая Никифоровича на глаза навернулись слёзы.

Родился Николай Никифорович Шевкуненко в Бежице Брянской области. Его отец, Никифор Степанович, был чекистом, партийным работником, работал в Мосальском районе Московской области. В 1939 году был назначен директором людиновской швейной фабрики и с семьёй перебрался в Людиново. Так Коля попал в наш город, учился в школе, бегал с мальчишками по улицам, и так познакомился с Алексеем Шумавцовым и Александром Лясоцким.

- Уже тогда Алексея, - говорит Николай Никифорович, - отличали недетская серьёзность, умение собрать вокруг себя ребятню, и мы слушались его. Помню, как он создал организацию "Отряд содействия милиции" и привлёк нас, пацанов. Мы должны были следить, чтобы через стены городского парка, куда вход был платный, не прыгали хулиганы, смотрели за порядком в парке.

Александр Лясоцкий любил природу, ведь его отец был лесником. Он руководил клубом юных моряков и носил значок морского клуба. Мы учились грести на шестивесельных лодках. Шура любил играть на гитаре. У нас было счастливое детство, пока фашисты не пришли на людиновскую землю.

Несколько часов Николай Никифорович ходил по улицам Людинова, показывая и рассказывая, где была немецкая комендатура, полиция, офицерское казино, еврейское поселение, где они жили с семьёй в годы войны, немецкая хозчасть. Как однажды немецкий повар Инвар Гуттенберг вручил ему метлу и сказал: "Работайн", а после работы плеснул похлёбки в котелок.

- Она была так кстати, ведь дома были голодные сестрёнка и мама, - вспоминает Шевкуненко. - При встрече сказал Лёхе, что не буду работать на немцев. На что тот ответил: "Вот этого делать не надо. Крутись там, приглядывай и запоминай всё. Да и родным поможешь прокормиться".

Так я стал рассказывать Шумавцову, кто приезжал за продуктами, что у них изображено на петлицах, кому готовилось продовольствие. Однажды повар приготовил 12 наборов сухого пайка и сказал, что теперь "партизан капут". Я подслушал, что в лес в сторону Дятькова отправляется карательный отряд на разгром партизан, и рассказал об этом Шумавцову. Десять хорошо вооружённых и экипированных немцев (вероятно, эсэсовцев) были уничтожены людиновскими партизанами (этот факт подтверждён документально, а также работниками Народного музея ЛТЗ).

- Это были первые немецкие офицеры, которые были уничтожены по моей наводке и которых похоронили недалеко от Казанского собора, - продолжает Николай Никифорович. - Таким образом я стал причастен к деятельности людиновских подпольщиков.

Факт существования немецкого кладбища в городском парке людиновцам известен. Нам не терпелось показать Шевкуненко экспозицию в Народном музее ЛТЗ, посвящённую людиновскому подполью. Кого из них по фотографии узнает Николай Никифорович?

- эмоционально воскликнул гость, показывая на фотографию Семёна Щербакова - известного, хулиганистого, подвижного двенадцатилетнего мальчугана микрорайона Сукремль, ставшего впоследствии связным партизанского отряда и зверски казнённого фашистами. Юный партизан не выдал ни одного имени и после пыток был повешен.

- Это с Сёмкой мы воровали пистолеты в сарае, в районе нижнего озера, где складировались вещи убитых немцев.

Кстати, по рассказу сотрудника Народного музея ЛТЗ, один из пистолетов, который хранится в музее, был найден при разборе дома Шумавцовых в печи.

Видно было, как волнуется Николай Никифорович, вглядываясь в лица юных подпольщиков и партизан.

- Это Лёха (Алексей Шумавцов), это Шура (Александр Лясоцкий), а это Владимир Коротков, он у нас бывал дома, к отцу приходил. К сожалению, других я не помню.

Валентина Аниканова, научный сотрудник музея, рассказала Николаю Никифоровичу, какая трагическая судьба постигла юных подпольщиков осенью 1942 года. Он не мог о них ничего знать, так как его весной 1942 года вместе с семьёй немцы вывезли сначала в Жиздру, а затем эшелон с военнопленными был отправлен в концлагерь Освенцим. Но богу было угодно, чтобы он не доехал туда. Их спасли партизаны.

- Хочу отметить, что моё участие в подполье было косвенное, - говорит Николай Никифорович, - потому что ребята постарше - Лёха, Шура старались нас, пацанов, оградить от опасности. Со временем нам запретили собирать и воровать оружие у немцев, а только собирать сведения, какие части проходили на фронт.

Продолжение следует